А было ли лицо контролирующим?

СКЭС ВС РФ рассмотрела дело № А56‑81442/2018 о том, каким (текущим или реестровым) является обязательство из субсидиарной ответственности при банкротстве самого контролирующего лица. Описание фабулы дела В деле о банкротстве Смолиговца Ф. Д. ООО «ФДС» попыталось включить требование о его субсидиарной ответственности в текущие платежи, поскольку в деле о банкротстве самого ООО «ФДС» Смолиговец Ф.

 Д. был привлечён к субсидиарной ответственности за непередачу документов, а такая непередача имела место уже после начала банкротства самого Смолиговца Ф. Д. Суды решили, что Смолиговец Ф. Д. как генеральный директор ООО «ФДС» должен был передать конкурсному управляющему бухгалтерские документы и активы не позднее 3 февраля 2019 года, но сделал это лишь осенью 2020‑го. За сам факт непередачи он был привлечён к субсидиарной ответственности. Первая инстанция и апелляция квалифицировали это требование как реестровое, но окружной суд счёл его текущим. Верховный суд, рассматривая жалобу управляющего, отменил постановление округа и оставил в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций, поскольку сами неправомерные действия, приведшие к банкротству, были ещё в 2014–2017 годах, т.е. до начала банкротства Смолиговца Ф. Д., а значит, требование остаётся реестровым, а не текущим. Правильно ли СКЭС ВС РФ разрешила дело? В коротком определении на четырёх страницах выражена в целом верная и уже не новая (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.05.2024 № 309‑ЭС23‑25744 по делу № А60‑46413/2016, банкротство Рубежова Ю. Г.) позиция о том, что факт непередачи документации не является самостоятельным основанием для субсидиарной ответственности. Следовательно, вопрос о том, когда возникло обязательство из субсидиарной ответственности для целей разделения на текущие и реестровые требования, следует решать в зависимости от того, когда соответствующие вредоносные действия совершило...