Налогово-арестный залог. Процессуальный аспект. AMICUS CURIAE brief

В телеграм-канале AMICUS CURIAE brief https://t.me/s/amicus_curiae_brief развернулась горячая дискуссия по Делу о залоговом приоритете налогового ареста имущества в банкротстве (Определение ВС РФ № 306-ЭС24-23083 (2) ). Решил добавить в нее свои 5 копеек.Обсуждение этого дела стало, пожалуй, самым горячим на страницах AMICUS CURIAE, однако не могу не заметить, что все баталии ведутся вокруг одного-единственного, хотя и действительно важного с точки зрения развития права вопроса — вопроса о том, должен ли арест имущества сохранять залоговый приоритет для кредитора, в интересах которого был наложен арест, в ходе банкротства его должника.

Но этот-то вопрос как раз уже был разрешен той же СКЭС ВС РФ еще 8 лет назад и затем закреплен — дважды — на уровне обзора практики. Нравится оно кому-то или нет, но решение уже принято и решение это отрицательное.Все вновь приводимые сейчас аргументы как за, так и против сохранения приоритета, как догматические, так и правно-политические приводились и тогда — при обсуждении самой передачи дела на рассмотрение в 2017 году или по свежим следам того определения. Из новых аргументов — разве что появившийся с 1 апреля 2020 года новый п.2.1 ст.73 НК РФ о конвертации налогового ареста в налоговый залог, явно направленный на то, чтобы вывести такой арест из-под режима, установленного Определением ВС от 2017 года, и придать ему статус обычного залога за счет использования более четких выражений, чем те, которые содержатся в п.5 ст.334 ГК. Как можно видеть из обсуждаемого определения, суды ординарных инстанций это законодательное нововведение убедило в том, что налоговый арест сильнее, например, судебного, и он, в отличие от судебного, дает приоритет в банкротстве. Однако сейчас — в ходе вновь развернувшейся дискуссии — кажется, что этот сугубо формальный догматический аргумент не особо важен — обсуждается в основном вообще, следует давать лицу, в чьем интересе установлен арест, приоритет в. ..