О долге как «содержании права собственности»

Натолкнулся на интересный тезис (Груздев В.В., Сауляк О.П. Нормативный переход долга // Вестник арбитражной практики, 2025, N 3):«В одном из дел Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала долговым обязательством не исполненную прежним собственником обязанность по приведению помещения в первоначальное состояние, которая при отчуждении этого помещения переходит к новому собственнику (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 02.

08.2016 N 36-КГ16-8). В подобных казусах речь идет отнюдь не о долге в обязательственном правоотношении, а о входящем в содержание субъективного права собственности долженствовании соблюдать предоставленную данным абсолютным правом меру возможного поведения, в том числе воздерживаться от всяких нарушений чужих прав и законных интересов. Вполне логично, что указанное долженствование как часть следует судьбе целого, а именно переходит от прежнего собственника к новому собственнику в составе права собственности».В указанном Определении речь шла о решении, которым удовлетворены исковые требования гражданки к акционерному обществу об устранении препятствий в пользовании имуществом, на ответчика возложена обязанность устранить препятствия в пользовании нежилыми помещениями, принадлежащими истице, путем приведения части спорного здания, принадлежащей обществу, в первоначальное состояние. Иными словами, речь шла о негаторном притязании.На мой взгляд, в «содержание субъективного права собственности» как абсолютного права не могут входить долженствования в пользу другого частного лица. Авторы сами говорят о праве собственности как о праве абсолютном, что исключает подозрения в том, что они не оперируют разделением субъективных прав на абсолютные и относительные. Но критерием разграничения выступает как раз невозможность включения в состав абсолютного права относительных правоотношений с конкретным лицом. Тут уж либо право собственности...